быдлоавторство #4

[yoseob]

今日は悲しみが大丈夫だね?僕は何くそたれな。。。
土方さんは一番よい男だぜ!
愛してる　>\\\ >

Очередной высокохудожественный высер моего производства х))
У меня только два вопроса: кто виноват и нахер я все это делаю? х))

Название: Не помню.doc
Автор: Sougo
Бета: [L].Taka Shinsuke[/L]
Фэндом: Гинтама
Пэйринг: ХидзиОки
Рейтинг: НЦ-17 внезапно!
Предупреждения: AU Хидзикаты, секс с несовершеннолетними.
Комментарии: я извратил гинтаму до какого-то ангста -____- и вообще,мне стыдно за то,во что я все это превратил ==

Соого, итить, убейся!

Не помню, когда это все началось. Наверно, когда я увидел ребенка лет тринадцати, светловолосого, с красивыми карими глазами, очень миленького на вид. И имя у него было звучное – Соого Окита. Однако когда я узнал его характер, он показался мне не таким уж и хорошеньким. Вредный, капризный, требовательный, избалованный. Сестра распустила его. Когда вспоминаю, как он меня бесил, не могу удержаться от того, чтобы не пойти и не ударить его головой обо что-нибудь тяжелое или острое. Иногда этот малец так доставал, что я хватал его за шкирку и тащил к пруду – топить. Потом, конечно, одумывался и нес обратно, как щенка.
И все же, однажды он так сильно меня разозлил, что я просто не сдержался и сделал ужасную вещь для такого юного мальчишки.
Тогда мы были одни в доме – Мицуба и Кондо пошли в соседнюю деревню, чтобы купить какие-то лекарства. Соого подбежал ко мне и начал бить со всей силы в живот, крича что-то про счастье его сестры, затем начал кусаться, обзываться, а потом начал портить мою одежду. Хоть он и был тогда мелкий, но уже тогда его сила не шла ни в какое сравнение с ровесниками. У меня и так тогда был не лучший настрой, а уж после его выходки я и вовсе обозлился, схватил мелкого за шею, повалил на пол, сорвал с него тряпье. От злости я просто не соображал, что делаю. Никогда не чувствовал влечения к детям, но тогда я неслабо возбудился. Причиной тому, скорее всего, была власть и желание наказать этого непослушного мальчишку. Перевернул его на живот, заставил выгнуться и чуть расставить ноги. Он пытался отбиваться и заливался слезами, но не звал на помощь. Он уже тогда был гордым и считал, что может со всем справиться сам.
Конечно, у меня не сразу все получилось. Сначала член никак не хотел входить, ведь не было никакой смазки, да и отверстие было слишком маленькое. Потом добавил слюны, и стало немного легче. По-крайней мере, мне удалось войти наполовину, но двигаться было до сих пор сложно. Соого сначала орал, пытался выползти из-под меня, но потом затих и изредка просто тихо всхлипывал и ругался сквозь зубы. Долго я продержаться не смог, давление было слишком сильное. Я рад, что тогда у меня хватило воли не кончить в него.
Когда все закончилось, он просто встал с пола и, слегка пошатываясь и неуклюже переставляя ноги, направился в свою комнату. Он обернулся лишь на минуту – растрепанный, чумазый от пыли, соплей и слез, с красными, горящими ненавистью глазами, - тихо произнес:
-Хидзиката, ублюдок, я тебе этого никогда не прощу. -И скрылся где-то в глубине дома.
Я знал, что он никому не расскажет об этом инциденте. Слишком гордый, чтобы признаться, что однажды был сломлен. Слишком маленький, чтобы понять, что с ним произошло. Но он даже не пытался избегать меня. Просто еще больше капризничал и лишь изредка прожигал меня взглядом.

***

С годами он не очень изменился. Разве только перестал так бурно проявлять свою вредность. И да, Окита стал жестче. Я даже не говорю сейчас о его садистских замашках. Он стал серьезнее, однако безответственность никуда не исчезла.
Года два назад я понял, что влюбился. Влюбился в этого заносчивого, капризного, жестокого мальчишку без каких-либо моральных принципов. Не знаю, как так получилось, да и разбираться в этом не собираюсь. Два месяца я ходил как убитый, пытаясь понять себя и свои чувства. Потом не выдержал и признался. Был теплый июльский вечер, и, кстати, канун его дня рождения. Соого сидел на крыльце и внимательно изучал сверчков, облепивших все деревья во дворе. Я подошел к нему, решительно обнял за плечи и, не дожидаясь его реакции, прошептал на ухо:
- Я тебя люблю.
Я даже не буду описывать, с каким трудом я сделал это признание. Я уже был готов к удару, крикам, мату или иронии, когда он улыбнулся спокойно ответил:
- Я знаю.

***

Последние три месяца я просто схожу с ума. Целый день только и делаю, что думаю об этом мальчишке. Его светлые волосы лишают меня рассудка. Представляю, как перебираю их пальцами, вдыхаю их запах, и меня просто уносит куда-то далеко. До меня пытаются достучаться сослуживцы, но это бесполезно. Я действительно влюблен по уши. Хочется ловить каждый момент его существования, слушать его голос, прикасаться к нему. Иногда мне дико хочется поговорить с ним, а иногда – помолчать, просто сидя рядом, вслушиваясь в стрекотание цикад.
Я знаю, что все его пристрастия к садизму и крики «Умри, Хидзиката!» - всего лишь месть. Он не забыл, что я с ним сделал. Да и как такое забудешь? На самом деле он никогда не перешагнет черту, не зайдет за предел. Пары дурацких потасовок в неделю ему хватает для удовлетворения жажды мщения. Потом он немного успокаивается, но с его лица никогда не сходит эта дурацкая улыбка. Он ощущает себя победителем всегда и везде, даже когда он позволяет мне трахать его. Конечно, здесь Соого всегда выигрывает, ведь без него мне остается только правая рука и убогая попытка удовлетворить себя.

***

Я хочу его. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. В постели он прекрасен. Он быстро учится и запоминает все мои чувствительные места. Страстный, горячий, ненасытный, только в спальне он может на пару минут забыть о своих приоритетах. Я теряю голову, когда он хриплым голосом умоляет меня не останавливаться, входить в него глубже и глубже, врезаясь в тело, которое принадлежит только тебе. Благо, у меня хватает способностей удовлетворять его так, чтобы он не бежал за «добавкой» к кому-то еще.
Только вот в последнее время он так занят, что когда я пытаюсь залезть к нему в постель, он сонно бормочет что-то об усталости и засыпает. Да еще и Кондо решил поменять расписание на эту неделю и поставил наши смены в разное время.

***


Когда я захожу в купальню, пар уже расползся по всему помещению. Быстро раздевшись, я иду к ванной, замечая на лавочке чью-то форму. Видимо, кто-то еще, кроме меня, решил помыться в два часа ночи.
Пар немного оседает, и я вижу светлую макушку. Я пытаюсь сдержать вопль радости, шустро залезаю в воду и сажусь напротив него. Сдерживаю улыбку, делаю недовольное лицо, как будто вовсе и не рад его видеть. Он осведомляется о работе, я бросаю что-то раздраженное в ответ. Сейчас все мои усилия направлены на то, чтобы не показать, как я возбужден. Я сейчас действительно готов сорваться, схватить его и грубо взять без всяких предварительных ласк – так я изголодался по нему.
Все напрасно. Он знает меня, как свои пять пальцев. Хитро улыбнувшись, осторожно пододвигается ко мне, ненавязчиво обнимает за шею и тихо шепчет на ухо:
- Ты ведь хочешь меня, не так ли?
Не дожидаясь ответа, кладет ладонь на мой уже давно возбужденный член, оттягивая крайнюю плоть, обводит пальцами головку. Я лишь киваю, закрываю глаза и тихо рычу. Мысли уносятся от меня, как талый снег утекает ручей. Полностью отдаюсь ему, его рукам, ласкам. Знаю, что сейчас он не причинит мне боли - у него совсем не тот настрой. Собираю волю в кулак и притягиваю его к себе и сразу же впиваюсь в губы, так сильно, как только могу, прикусываю нижнюю губу, чуть оттягиваю ее. А Соого - шустрый, уже пробрался языком ко мне в рот. Он сильнее сжимает мой член, и я теряю контроль над поцелуем, лишь тихо постанываю, даже не пытаясь сопротивляться. Он проводит своим языком по моему, сплетает их, чуть покусывает. Чувствую, что я уже на пределе. Кладу свою ладонь поверх его, сплетаю наши пальцы и ускоряю темп движений. Окита отрывается от меня и тихо смеется. Может, боль он мне и не причинит, но мучить меня ему ничто не мешает. Я слышу его голос, и все предохранители во мне ломаются. По всему телу пробегает разряд, и я кончаю с тихим вскриком.
Перед глазами плывет туман, сквозь который я пытаюсь увидеть своего любовника. Он хитро улыбается и молчит, словно это сейчас не он возбужден. Знаю, что не попросит. Принципы не позволяют, да и не разогрелся он еще. Но мне и не нужны приглашения.
Указываю ему взглядом на бортик, он кивает и вылезает из воды. Я тоже встаю, обнимаю его со спины. Он жадно вбирает в себя воздух и нетерпеливо трется об меня задом. Я кладу ему руку на поясницу, заставляю нагнуться и опереться на бортик руками. Соого послушно наклоняется и выгибается так, чтобы нам обоим было удобно. Слышу тихий приказ:
- Хидзиката-сан, не тратьте время. Действуйте прямо сейчас.
И я не могу его ослушаться. Медленно вхожу в него, пытаясь причинить как можно меньше боли. Он тихо вскрикивает и подается бедрами навстречу. Я знаю, что сейчас он сорвется. Я проникаю чуть глубже, но не до конца, останавливаюсь и жду его реакции. Все так, как я предполагал. Он вцепляется пальцами в бортик весь в изнеможении.
- Хидзиката, ну же! Давай, двигайся! Прошу тебя, я больше не могу!
У меня хватает сил на слабую улыбку. Уже через секунду я грубо врезаюсь в него, не церемонясь, забыв об осторожности. Он сжимает меня, выгибается, кричит, умоляет быть резче и быстрее, а я не могу ему в этом отказать. Он слишком дорог для меня, и здесь я готов ему подчиниться.
Вскоре он начинает нести какую-то чушь, а я пытаюсь удержать его на ногах. Соого уже совсем себя не контролирует, а это значит, что он на пределе. Я провожу ладонью по его члену, и он с тихим стоном кончает мне в руку. Я присоединяюсь к нему через пару минут, и мы вместе падаем обратно в воду.
Тут же подбираюсь к нему, кладу его голову себе на плечо и глажу по волосам, возвращая к реальности.

***

Да, наверно я и правда влюбленный идиот.
Я уже предъявил претензии Кондо, и он вернул прежнее расписание. На службе Соого ведет себя как обычно, постоянно пытается взорвать меня или мою машину, испортить мои вещи или мое настроение.
Мне плевать. Я буду позволять этому избалованному ребенку все, что он хочет, пока он так мило засыпает у меня на плече, ругается, когда я курю в постели и тихо шепчет:
- Хидзиката, я тебя ненавижу. Умри!